|
Выездная школа
Как важен для человека дом, в котором он живет. Помните, как самозабвенно вы когда-то в детстве часами играли под столом со спущенной до полу скатертью. В этом домике вместе с вами жили любимые игрушки, и бабушка никак не могла дозваться вас на ужин. А потом уже с приятелями строили шалаш в близлежащих к вашему двору кустах и зарывали рядышком под стенами «секреты» с самым красивым фантиком и винтовочной гильзой. А в студенчестве на берегу озера растягивали палаточный тент, под который убирались дрова, рюкзаки и нехитрая снедь.
Думается, вы поймете меня. Будучи уже директором, я решил завести для школы загородный дом. Мечталось о том, как школяры и шкра-бы вахтовым методом будут наезжать туда не учиться, а просто вместе пожить. Я даже подсмотрел несколько чудных местечек, но реалии в лице санэпиднадзора, пожнадзора, котлонадзора и прочих «зоров» быстрехонько приземлили эти смелые фантазии. Стало понятно, что собственную загородную базу не потянуть. Но к тому времени мечты об организации больших учебных выездов уже прочно засели в наших педагогических головах. Вспомнилось классическое «мы пойдем другим путем», и начались поиски подходящих уже (или еще) существующих детских лагерей. И с тех пор с той или иной степенью периодичности вот уже который год мы находим себе приют в той или иной загородной базе на Карельском перешейке.
Вначале мы и сами не подозревали, какое значение имеет педагогическая география. Казалось бы, ничего особенного в том, чтобы давать урок не в привычном классе хорошо знакомой школы, а где-то в карельском лесу, порой в не очень-то приспособленных помещениях. ан, нет! Особенное есть. Мы поняли, что вместе с привычной обстановкой меняются и стереотипы поведения.
В обычной общеобразовательной школе педагог вынужден работать не с человеком, а с массой (даже не с коллективом). Мечта стандартного учителя — одноместная бетонная парта. Мы в плену программы (шаг влево, шаг вправо — побег и расстрел через экзамен); времени, нарезанном звонками по кускам, как колбаса; нагрузки (через одного учителя в неделю порой приходит по 400-500 детей). Как бы ни ухищрялись опытные учителя, разбивая класс на подгруппы, исписывая в ночной тиши стопки индивидуальных карточек, но чисто в физическом смысле на одного ребенка приходится в такой ситуации не более минуты лично посвященного ему времени.
И хочешь не хочешь мы видим друг в друге в первую очередь не личность, не индивидуальность, а всего лишь функцию. Функция — учитель, функция — ученик. Спросите любого школьника, он не помнит имена половины учителей: «физичка», «математичка», «физрук». И у нас самих через пару лет в голове удерживаются лишь отличники и те, кто больше всего мешал нам жить.
Однажды мы провели среди ребят нашей школы опрос на тему «Что ты считаешь своим достижением в этом году?». Результаты ошеломили. Оказалось, что мы совершенно не знали наших детей! Нам известны победители школьных олимпиад и участники самодеятельности. А то, что девочка танцует сольные партии профессионального балета, а мальчик поет в городском хоре радио и телевидения, это никого не волновало: ведь они поют и танцуют не у нас, а где-то на стороне. Порой даже наоборот: школьницу, выигравшую чемпионат Европы по скалолазанию, учителя ругали за постоянные отлучки.
Мы написали родителям на работу благодарственные письма, материалы о детях поместили в школьный музей. Таких ребят очень много! Несколько лет назад в благодарственный приказ по школе вошло около 200 фамилий, а сейчас уже свыше 600. Это больше, чем полшколы. И пусть не все они чемпионы Европы, но каждый чем-то хорош. Вспоминается одна трогательная анкета, в которой ребенок написал о своем достижении в этом году: как он спас летом тритонов на даче. А ведь это педагогический ключик к его душе!
А нам чаще всего и дела нет до тритонов.
Что же происходит с нами, когда мы уезжаем подальше от привычного дома? Мы перестаем быть функцией, волшебным образом снова становясь людьми. Необходимость пожить неделю-другую бок о бок, говорить простые человеческие слова, а не только определения, возвращает нам наши имена. И троечник Сидоров, например, оказывается вовсе не бесцветным, а маленьким философом, и учительница Мария Ивановна совсем не грымза, а веселая и добрая.
Я специально не заостряю внимание на том, чем мы занимались в выездной школе. Оказалось, это не так уж и важно. Все наши выезды были посвящены отработке пилотных программ, связанных с тем или иным направлением развития школы. Когда нас заинтересовало детское общешкольное самоуправление, то на выезде мы моделировали ныне существующие в школе органы ученической власти — Думу, Арбитраж, аппарат Губернатора, комитеты. Когда внедрили в практику работы школы проектный метод обучения, то пришлось выезжать в лагерь «Зеркальный», в котором отрабатывались различные виды погружений. Один из последних выездов был посвящен обучению ребят работе с различными источниками информации и носил название «Информ-форум».
Но во всех таких формах работы наблюдалась одна психологическая особенность: изменялись отношения между детьми и взрослыми. Учителя и ученики хорошо узнавали друг друга, дети расширяли круг общения. У них появились друзья не только в своем классе, но и в соседних, среди малышей и старших школьников, они становились увереннее в себе и как следствие этого в конечном счете успешнее в учебе. Менялась мотивация к изучению предмета, то что раньше казалось скучным, вдруг начинало нравиться. А секрет прост. Вспомните себя. Железное правило: нравился прежде всего тот предмет, который преподавался любимым учителем. Как только отношения между учеником и учителем начинали «очеловечиваться», так и отношение детей к предмету окрашивалось в теплые тона.
Однажды, будучи еще классным руководителем, я вывез свой класс на две недели в избу к одному из наших мальчишек на Селигер. Две недели стоили года воспитательной работы, и уже прошло столько лет, а наш класс до сих пор собирается вместе.
Вроде бы ничего особенного нет в расстояниях. Сам не до конца понимаю, как работает такая педагогическая география. Но ведь работает во всем мире. Восемьдесят процентов содержания в скаутском движении — это туризм. Свободные школы Грюнтвиха в Дании решают проблемы одного из самых сложных периодов юношества — периода самоопределения. Нам кажется, что мы нашли свой неожиданный поворот в этом бесспорно столь перспективном образовательном направлении. Соединив «дорогу» и «учебу», мы получаем яркий педагогический результат.
Полученный эффект мы, взрослые, неоднократно испытывали и на своей собственной шкуре. Если нам необходимо провести серьезный педагогический разговор, определить перспективы развития, планы на будущее, мы собираем сумки и рюкзаки и уезжаем на несколько дней из города. Спорим до хрипоты, ночи и дни напролет. В городе рядом со своими домами и семьями, большинство из нас такого себе не позволило бы. А там все меняется: мы молодеем, становимся более творческими и раскованными, способными рождать нестандартные идеи.
Информация из журнала "Директор школы", выпуск №2, 2006 года (А.М.Каменский, З.Ю. Смирнова "Внеурочные технологии как альтернативные формы образования (практическое пособие)")
|
|
|
